Трагедия на Октябрьском поле: экстремистский след | Олег Владимирцев

olegvladiЕсли скомпоновать ключевые моменты совершенного няней из Узбекистана Бобокуловой акта, то сразу возникают ассоциации с кадрами из роликов «Исламского государства», с шахидками и боевиками.

Ведь это нарочно не придумаешь — в продемонстрированном акте собраны были все ключевые ассоциативные факторы, которые как никакие другие влияют на массовое бессознательное чувство страха и ужаса, подавляют активность, затрагивают все табуированные элементы, которыми, как правило, и оперируют террористы в ходе атак: смерть, смерть ребенка, голова, шахидка, бомба, террористка, теракт в метро, выкрики «Аллах акбар!». Эти элементы – неотъемлемая часть многих последних терактов в России, да и во всем мире.

Это чрезмерно психически заряженные, запрограммированные в сознании людей термины, одно произнесение вслух которых может вызвать массовую панику (вспоминаем про слово бомба в самолете, которое нельзя произносить), а если прибавить к этому еще и визуальную картинку – неадекватная шахидка с головой ребенка, бегающая взад-вперед, то паника, страх, беспорядочная активность особенно в толпе обеспечены (вспомним действия полицейских, которые 20-30 мин стояли в оцепенении и не знали, что делать).

К слову сказать, до появления «Исламского государства» в международном информационном пространстве тема с отрезанием головы мало интересовала исламистов в России, хотя и не нова в отечественной террористической практике. Да и вообще в массовом сознании отрезание головы не было связано так сильно с исламизмом, сейчас же напротив все знают, что головы отрезают исключительно исламисты «ИГИЛ».

Экстремистка-психопатка

Вопрос психического здоровья Бобокуловой, столь бурно обсуждаемый в СМИ, конечно важен, но для дела не принципиален, поскольку как раз женщины с лабильной психикой, находящиеся в состоянии депрессии, имеющие психические отклонения чаще всего и становятся объектами вербовщиков – исламистов. А это уже говорит о том, что вполне вероятно, что в данном случае имел место экстремистский, либо террористический акт (в зависимости от трактовки ряда элементов преступления).

Да, женщина могла быть не в себе, но это не исключает того, что ее могли и завербовать, и использовать ее расстройство и внушаемость для промывки мозгов, что так хорошо умеют делать исламские вербовщики. Либо она могла подпасть под влияние экстремистской пропаганды иным способом: при личных контактах с носителями идеологии, через интернет, который кишит исламистскими ресурсами, либо и то и другое сыграло роль. О возможных соучастниках преступления и подстрекателях говорят и правоохранительные органы, хотя пока и не внятно.

В Москве вербовщики, в том числе связанные с «Исламским государством», работают по всем направлениям — в интернете, в мечетях, на курсах арабского языка, подходят на улице и в транспорте – основными объектами обработки становятся молодые женщины – этнические мусульманки, а основным инструментом психического давления на личность – перспектива личных серьезных отношений и быстрый брак.

При любом варианте событий сама Бобокулова не могла придумать такой сценарий действий, с точностью имитирующий поведение террористов, да и обычным психическим припадком это назвать сложно.

Поэтому версия, озвученная сразу после акта основными СМИ о том, что трагедия на Октябрьском поле является жестоким убийством в припадке сумасшествия и ничего больше – слабо обоснована.

Акт, совершенный Бобокуловой,  сравним с террористическим актом

Цель создания атмосферы страха, нагнетания чувства особой опасности в обществе и не уверенности в социальной стабильности государства, которая, как правило, стоит за террористическими актами, вполне могла стоять и за подобным действием, если рассматривать его конечный результат.

Обыкновенным бытовым преступлением это могло быть, если бы женщина просто убила ребенка, или даже отрезала в психическом припадке голову. Бобокулова же спокойно положила голову в сумку, села в такси и поехала к станции метро. Зачем? Весь алгоритм действий, который она совершила, очень напоминает акт устрашения, за исключением того, что это было симуляцией теракта. К тому же, о том, что это теракт няня сказал всем сама во всеуслышание.

Кому могло понадобиться такое «театральное» представление?

Любой специалист по экстремизму и терроризму (крайней формы проявления экстремизма) скажет, что жертвы и взрывы это лишь способ создать информационный повод, создать картинку и привлечь внимание общества и власти для достижения своих целей.

Дело не в том, сколько было жертв, хотя количество обычно плюс для террористов, а в том, какой резонанс получит этот акт и какое воздействие окажет акт на людей. В этом смысле симуляция теракта это тоже «теракт», хотя бы информационный, — люди заговорят о проблемах, о том, как небезопасно живется в стране, плюс всплывут все застарелые этно-религиозные противоречия, которые сегодня особенно остры.

Охотников создать такой инфоповод среди экстремистов разного толка предостаточно. Да и заказать подобное действие вполне возможно — специалистов, которые могут исполнить такую акцию с привлечением нужных «сумасшедших» тоже уже немало в преступном мире. История экстремистских атак в России и мире знает множество таинственных случаев нападения на храмы, на священников, на стратегически важные объекты, убийства ключевых общественных, политических деятелей в исполнении «сумасшедших» — везде прослеживался след соучастия третьих лиц.

Сумасшедший – выгодный исполнитель, с него взять нечего, верить ему тоже нельзя вполне, а задачу выполнить он в состоянии. Сумасшествие вообще универсальный способ завуалировать многое в преступлении – всегда можно сказать: «ну это же сумасшедший, что с него взять».

Не исключено, что и данная акция в людном месте, которая по замыслу могла привлечь значительное внимание СМИ, и таким образом оказать значительное устрашающие действие также была спланирована.
Бобокулова воссоздала полностью картинку из сюжетов про теракты, если данную картинку еще и активно растиражировать по крупнейшим СМИ, – то эффект устрашения в огромных масштабах будет гарантирован.

Легальный способ протолкнуть и идеологию радикального ислама — ведь учитывая воздействие современных информационных технологий на массовое сознание, — чем чаще крутить сюжет, тем большее влияние он оказывает, — от животного страха до сочувствия и желания повторить. Боевики «Исламского государства» и их покровители знают, что делают, выкладывая в сеть сотнями жуткие ролики с отрезанием голов «неверных».

Теракт нового типа?

Основные характеристики террористического акта следующие: публичный характер, преднамеренное создание обстановки страха ради достижения определенных целей, общественно опасное насилие применяется в отношении одних лиц, а психологическое воздействие сказывается на других лицах.

Однако в уголовной практике России такие случаи никогда не признавались терактами, да и вообще подобных случаев не вспоминается. Возможно даже это своего рода новое слово в преступном деле террора.

Уголовный кодекс РФ предусматривает ответственность за терроризм только в случаях совершения взрыва, поджога, создающих опасность гибели людей, если доказано, что эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти. В том числе указывается на угрозу свершения указанных действий.

Немного иначе обстоит дело в Европе, где открытые показательные убийства, напоминающие культовые казни, в исполнении исламистов стали не такой уж редкостью. И не редко официально признаются спецслужбами терактом.

Европейский опыт

Одно из наиболее громких случаев кровавых атак на граждан в публичных местах с религиозным подтекстом произошло в 2013 г. в Лондоне, в Вулвиче, — двое нигерийцев напали с мачете на военнослужащего Ли Ригби и жестоко расправились с ним. При этом преступники просили прохожих снимать их на мобильный телефон и спокойно рассказывали, что убийство совершили в отместку за убийство мусульман во всем мире, звучали стандартные фразы об исламе, цитаты из Корана, «Аллах акбар!», о том, что они шахиды и прочее. Случай был признан официально терактом, нигерийцы были признаны вменяемыми. После этого случая по всей Великобритании прокатилась волна антиисламских маршей в память об убитом солдате — в Ньюкасле манифестация собрала более 7000 жителей. Подобный случай произошел годом позднее – приезжий мусульманин отрезал голову 82-летней старушке, — однако довольно быстро признали, что террористического следа тут нет.

Возможно, причина в том, что случай не получил такого резонанса как в убийство военного в центре Лондона. Преступник же заявил на допросе, что «вдохновился» картинками казни боевиками «Исламского государства» двух американских журналистов в интернете.

В 2015 г. МВД сразу двух государств Дании и Франции признало терактом стрельбу недалеко от синагоги в Копенгагене, в результате которой пострадало 2 человека. Один из преступников, мигрант из Ирака, был застрелен при задержании, он имел при себе издание Корана — в момент смерти закладка в Коране находилась на суре 21 «Пророки», где говорится о возмездии для неверных.

История противодействия исламизму в Европе более богата подобными случаями, и, несмотря на всю знаменитую европейскую толерантность, убийства на почве исламизма зачастую признаются террористическими актами.

В случае Бобокуловой, хотя убийство было совершено и не в людном месте, но надругательство над трупом ребенка в общественном месте – это будет почище нападения с мачете. Да и след исламизма здесь прослеживается отчетливо.

Комментарии запрещены.